Livelegend

1988 год стал в жизни Тайсона определяющим. Тогда он достиг пика своей славы, и тогда же произошли события, роковым образом повлиявшие на всю его последующую жизнь.

Началось все с боя с выдающимся экс-чемпионом Лэрри Холмсом, состоявшегося 22 января в Атлантик-Сити. Точнее, все началось даже перед боем, потому что Холмс, никогда не считавшийся интересным оратором, особенно на фоне Мохаммеда Али, неожиданно заговорил,  и остановить его, как часто бывает с долго молчавшими людьми, уже ничто не могло.

«Это я войду в историю, а не Майк Тайсон. Он войдет в историю как сукин сын. Даже если он выиграет у меня, то в конце концов все равно сам себя уничтожит» -  эту фразу на разные лады Лэрри повторял чуть ли не на всех пресс-коференциях, и каждый раз произносил ее все злее и злее, и еще все время добавлял: «Он кончит в тюрьме».

Многие недоумевали, зачем он это делал. Уже то, что Холмс в свои 38 лет после почти двухлетнего перерыва решил вернуться на ринг и встретиться с самым сильным противником в своей жизни, казалось достаточной глупостью, а он еще, похоже, решил довести Тайсона перед боем до неистовства. Все еще помнили, чем подобное поведение обошлось Тайреллу Биггсу. Но Лэрри не мог или не хотел остановиться и все говорил, говорил и говорил, подогрев тем самым и без того огромный интерес к матчу. Наконец наступил день, когда ему пришлось ответить за свои слова.

Первый раунд не внушил болельщикам Холмса большого оптимизма. Это была живая иллюстрация известного изречения Джо Луиса: «Он может бегать, но он не сможет спрятаться». Холмс быстро пятился назад, часто просто вытянув вперед левую руку, а Тайсон спокойно и методично шел на него или, точнее, за ним, и было ясно, что слишком долго это продолжаться не может. Если ему удавалось разорвать дистанцию, Холмс тут же клинчевал, но Железный Майк показал, что хорошо усвоил уроки боев со Смитом, Таккером и Биггсом. Теперь он вырывался из клинча, а не ждал, пока рефери разведет его с противником, а так как физически он был гораздо сильнее Холмса и намного моложе, Лэрри это очень изматывало.

Второй раунд был в общем и целом похож на первый, а в третьем Холмс активизировался. Его джеб приобрел какую-то остроту, а временами он подключал к контратакам и правую руку. Зал оживился, ожидая, что экс-чемпион предпримет еще что-то, а Тайсон понял, что его час вот-вот настанет. После боя Майк так охарактеризовал этот момент боя: «Он попытался бить левый джеб, "и зал воодушевился и зашумел. Когда зал начинал затихать, Холмс тут же наращивал обороты. Он пошел на поводу у своего самолюбия. И я подумал: ну сейчас он у меня получит».

Третий раунд закончился мощным ударом Тайсона справа, который «болтанул» Холмса, но у Майка не осталось времени воспользоваться плодами своего успеха. В четвертом раунде Холмс активизировался еще больше. Возможно, он поверил, что у него есть какой-то шанс, а может быть, просто от отчаяния решил пойти на штурм. В бою с молодым Тайсоном, если ты не бегал от него как заяц, это уже считалось штурмом.

Холмс по большей части по-прежнему отбивался джебом на отходе, но иногда останавливался и добавлял еще удар справа, несильный и несмелый, но все-таки удар. Похоже, что Холмс перед боем много раз посмотрел первый бой Али с Листоном. Во всяком случае, его манера ведения боя наводила на такие мысли, особенно когда он стал опускать руки, как Мохаммед в молодости. Лэрри действительно временами в этом бою разительно напоминал Али, но не образца 1964  года,  а образца 1980-го, когда 38-летний Мохаммед вернулся на ринг, чтобы встретиться с ним. Холмс прекрасно понимал тогда, что Али не стоило так поступать, но он почему-то не понял того о себе.

В конце первой минуты четвертого раунда Тайсон на мгновение прижал Холмса к канатам и нанес правый по корпусу и левый хук в голову. Холмса «болтануло», и, похоже, что-то в нем сломалось именно в этот момент. Может быть, он окончательно понял, что ему сегодня не победить. Еще секунд через двадцать Тайсону удался мощный левый хук. Холмс снова начинает клинчевать при любой возможности. В середине раунда Тайсон провел двухударную комбинацию, которую иначе как маленьким шедевром не назовешь. Он провел левый джеб, но не в голову Холмса, а по его левой руке, прикрывавшей голову, отбив ее в сторону и полностью раскрыв лицо Холмса под удар, и тут же нанес удар правой в разрез. Лэрри свалился всем своим немалым весом на спину. Удивительно, но после такого нокдауна он еще встал. В том, что бой закончится в этом раунде, сомнений уже ни у кого не было.

Майк понял, что дело в шляпе и, желая поскорее все закончить, бросился в несколько суматошную атаку, которая завершилась тем не менее очень точным, хотя и длинным ударом справа. Холмс упал на бок, выполнив какой-то кульбит в сторону, и снова встал. Правда, едва он поднялся на ноги, он тут же потерял равновесие и упал бы снова, если бы не опрокинулся спиной на канаты. До конца раунда оставалась еще минута.

Тайсон снова провел затяжную серию, точнее, это уже была одна непрекращающаяся атака. Удар следовал за ударом. Вот Майк провел хороший хук слева,  потом после нескольких неплотных ударов еще левый хук и правый кросс, затем еще мощнейший удар справа. Но Холмс все стоял. Теперь, когда самое страшное уже случилось, он, похоже, стал бояться Тайсона меньше, а не больше. Майк провел еще два правых кросса, еще левый хук и еще кросс. Холмс все стоял.

Раунд подходил к концу, и создавалось впечатление, что Лэрри удастся совершить невозможное - отстоять этот раунд до конца, но чуда, как обычно, не произошло. Тайсон прижал Холмса к канатам и провел совсем уж безумный по силе правый кросс. Если бы не канаты, Холмс бы обязательно упал, но, на свою беду, остался на ногах. Тайсон не терял времени, чуя, что его осталось совсем мало. Он провел еще одну, последнюю, серию, завершившуюся правым кроссом, которого Холмс уже выдержать не смог. Он упал на спину, и рефери остановил встречу, даже не удосужившись открыть счет. Все правильно. Это был нокаут.

Холмс с этим не смирился, хотя ему было трудно даже пошевелиться. Он сказал рефери: «Дайте мне встать». Поняв, что отсюда помощи не дождешься, он обратился к доктору, выскочившему на ринг: «Пожалуйста, помогите мне встать». Снова в ответ тишина. Тогда Холмс обратился к своему тренеру Ричи Джакетти: «Ричи, подними меня с этого чертова пола».

Холмсу в конце концов помогли встать. Едва очухавшись, он отправился в угол к Тайсону и сказал отдыхавшему Майку: «F... you, ты великий чемпион». «Спасибо, - ответил Тайсон, - Ты тоже великий чемпион».

После боя все, что говорил Холмс до встречи с Тайсоном на ринге, как-то быстро забылось. Кого интересует, что сказал нещадно битый бывший чемпион? Об этом вспомнили через много лет, да и то далеко не все. А вот о другой истории судачили долго, от чего она после каждого пересказа звучала все легендарнее и легендарнее.

По пути на ринг Майк, разминаясь, на ходу ударил правой рукой в стену, представлявшую собой стальную арматуру, заполненную слоем гипсового наполнителя и облицованную с обеих сторон. Толщина ее была примерно два сантиметра.

От удара Тайсона, пришедшегося точно в середину межарматурной ячейки, вся эта не слишком крепкая конструкция разрушилась -  и его кулак в перчатке вылетел на улицу. Знаменитый обозреватель журнала «Sports Illustrated» Пэт Патнам описал эту сцену так: кто-то, увидев это, сказал: «О, господи!», - а Тайсон голосом мальчика, которого поймали за тем, что он стащил булочку, сказал: «Извините». Фотография этой дырки в стене, сделанной рукой Тайсона, обошла потом всю мировую прессу. Железный Майк окончательно стал живой легендой.

Через некоторое время после боя Холмс сказал еще одну вещь, на которую тогда тоже не обратили внимания, но вспомнили через несколько лет: «Как и все низкорослые тяжеловесы с короткими руками, Тайсон быстро прогорит. Слишком много ему приходится тратить энергии, чтобы сблизиться с противником». Ну что еще мог сказать этот старый и уже мало кому нужный Холмс? И кого это тогда интересовало? Вопрос тогда уже ставился иначе: где взять соперников для Железного Майка, которые смогут на ринге против него показать хоть что-нибудь.

Уже 21 марта Тайсон снова вышел на ринг и во втором раунде нокаутировал одного из чемпионов безвременья Тони Таббса. Произошло это в Токио в зале  «Токио доум». И этот город, и этот зал еще станут для Железного Майка роковым местом, с которого всего через пару лет начнется его длинный путь с вершины вниз, но пока он этого не знал и купался в своей славе. Тайсон понятия не имел о том, что он такая знаменитость в этой странной, но до ужаса гостеприимной стране, где все были от него без ума.

Теперь Майку предстоял бой с Майклом Спинксом, которого еще два года назад считали единственным человеком, который сможет оказать ему серьезное сопротивление. Однако сейчас число верящих в такой исход резко поубавилось. Похоже, не очень-то верил в него и сам Спинке. Бой никак не могли организовать из-за финансовых разногласий сторон, и тогда кто-то сказал Спинксу: «А почему бы тебе не предложить Майку подраться просто так?» В принципе это дежурная острота, которую можно услышать едва ли не перед каждым матчем, но ответ Спинкса на нее нельзя назвать совсем уж шуточным. «Нет уж, - сказал он, - Майк такой парень, что он может легко на это согласиться». С таким настроением не побеждают. Тем не менее матч очень ждали в надежде, что Спинкс хотя бы не сломается так быстро, как его предшественники.

Однако бокс в тот момент неожиданно стал далеко не самым главным в жизни Тайсона, и, прежде чем рассказать о бое со Спинксом, состоявшемся 27 июня 1988 года, стоит разобраться со всем, что происходило в жизни Железного Майка за пределами ринга в течение всего того рокового года. Иначе просто невозможно полностью понять развитие его характера и биографии.